CТУПЕНЬ К РАДОСТИ
Выпуск № 58
16 октября 2005
Автор (Бенедикт Бурых): Добрый день, дамы и господа! Здравствуйте! В эфире -еженедельная программа «Ступень к радости», у микрофона - Бенедикт Бурых. Cегодня в этой программе прозвучит музыка Юрия Касьяника. Известного композитора, импровизатора и мультиинструменталиста. А в литературном разделе прозвучат его же, Юрия Касьяника, стихи, причем в авторском прочтении.
Звучит композиция «Апрель».
В исполнении Юрия Касьяника прозвучала композиция «Апрель»
И сам Юрий сейчас находится в нашей студии. Добрый день!
Юрий Касьяник: Добрый день, Бенедикт!
ББ: Юрий, не так давно или на самом деле давно, это ты лучше скажешь, у тебя вышел сборник твоих записей - вышел он, правда, тиражом небольшим - под названием «Фрагменты». Это фрагменты различных твоих композиций?
ЮК: Да, конечно. Все дело в том, что история возникновения этого альбома странная.
ББ: Двух альбомов.
ЮК: Ну да. Один известный режиссер, Виктор Крамер, руководитель театра «Фарсы», сказал мне однажды: «Юра, я еду в Москву, я там буду встречаться с кинорежиссерами, сделай мне нарезочку, сделай мне демо-запись». Я начал ему делать, и у меня родилась концепция фрагментов из моей музыки, но фрагментов, объединенных не желанием показаться, а желанием показать разнообразие того, что я делаю.
ББ: Есть ли какой-либо концептуальный стержень в этих фрагментах?
ЮК: Он появился сам по себе, уже после того, как альбом был создан. Концепция здесь в том, что, оказывается, мой стиль - он очень явно проявляется в совершенно разных по формам музыкальных жанрах.
ББ: Твой стиль имеет какое-либо вербальное обозначение?
ЮК: Я ему нашел обозначение. Это композиторская и абсолютно спонтанная тотальная импровизация.
ББ: Я так, собственно говоря, и думал, так и предполагал. Сейчас я бы хотел наш разговор повести в сторону регулярно проводимых тобою музыкальных «вторников», но по ходу нашей беседы, которая будет принимать различные развороты… впрочем, вот поговорим вначале про «вторники». Они ведь проводятся с апреля 1993 года?
ЮК: Да, точно. С 13-го апреля.
ББ: И тогда они проводились на Пушкинской,10.
ЮК: Да.
ББ: Ты там много лет работал, потом же, в силу ряда причин, ты сменил место проведения своих «вторников», хотя произошло это далеко не сразу… Ты, я помню, проводил их в галерее «Борей»…
ЮК: Они гуляли по городу. Где-то около пятидесяти мест. Это Дом Архитектора, и «Чаплин-клуб», и Дом Актера, и ЦПКиО - где только они не проводились!
ББ: А в последние годы «вторники» проводятся на Тележной улице.
ЮК: Уже пять лет.
ББ: Лично мне - я тебе давно про это говорил - более всего было приятно посещать «вторники» на Пушкинкой,10. И не могу не заметить… это, конечно, не имеет отношения к твоему творчеству, но может быть, та аудитория, которая посещала твои «вторники» на Пушкинской, она была более адекватной. Например, я в последний раз был у тебя минувшим летом, когда ты проводил один из «вторников», посвященных памяти Курехина. Ты там показывал видеофильмы, звучала музыка Курехина, и ты сам играл, и меня удивило, и даже, пожалуй, поразило и шокировало то, что когда, например, показывались какие-то фрагменты видео с классическими и чудесными фортелями Курехина, то часть аудитории совершенно непонимающе на это смотрела, и их реация говорила о том, что многие из этих барышень совершенно не знают, и не понимают, кто такой был Курехин, и что за музыку он играл. Для них это было неочевидно. Понимаю, что эта аудитория не является у тебя на «вторниках» доминирующей, но, тем не менее, какой-то процент этих людей у тебя на «вторниках» теперь встречается, а прежде их у тебя не было. Извини, конечно, я перед тобой публично, можно сказать, извиняюсь, но вот все эти обстоятельства и плюс отчасти само местоположение - не самое идеальное! Хотя, конечно, хорошо, что это место есть - все это сдерживает теперь немного мои порывы посетить твои «вторники». Но они все равно проводятся регулярно. Если я не ошибаюсь, ты «вторники» проводил еще тогда, когда уезжал за пределы Питера и за пределы России?
ЮК: Да, да, конечно.
ББ: Они ведь проходили во многих европейских странах.
ЮК: Да, это так. И если уж мы говорим на эту тему, то не могу не вспомнить «вторник» в Венеции, когда…
ББ: Ты на гондоле играл?
ЮК: Да.
ББ: Я этого не наблюдал, к сожалению.
ЮК: Но есть фотографии, и я, кстати, помню, что я тогда вернулся из Европы, и пришел в больницу к Курехину - ему оставалось жить полтора месяца - и как раз я ему принес фотографию, где я на гондоле играю на саксофоне, и он так порадовался и посетовал: «Юрка, жалко, что меня с тобой там не было!». А я ему говорю: «Ну, какие наши годы еще… успеем». Но, к сожалению…
ББ: К сожалению, да…
ЮК: И как раз я тут и приготовил стихотворение из моего венецианского цикла.
ББ: Ну что ж, давай, читай его. По моему плану намечено было чтение твоих стихов попозже, но можно и сейчас.
ЮК: Оно маленькое.
ББ: Читай, а потом мы вернемся к прослушиванию твоей музыки.
ЮК: Это из цикла «В Венеции». Март 1996-го года. «Первый день».
Вода с запахом тысячелетий
Не будет давать мне покоя
Город счастливых людей
Лабиринты живых улиц
Приступ сумасшествия
У взбалмошной, больной женщины
В одном из ресторанов
Перед площадью Сан-Марко
Чуть не свел меня с моего безумного ума
На слякотную тропу рационально-убийственного
Затхлого цинизма
Маски как живые лица
Подмигивают мне из витрин игрушечных магазинов
И во мне рождается сладкая гордость
Я - петербуржец, я - северный венецианец,
Я - гениальный сын Луны,
Прощенный за грехи.
Звучит фрагмент композиции «Импрофония № 6».
ББ: Вот эти записи, что мы слушаем, они ведь еще официально не изданы?
ЮК: Ну как тебе сказать… Все дело в том, что диск - он-то может быть выпущен на лейбле, и может и не поступить в продажу. Так часто было у Фрэнка Заппы, он практически все свои диски выпускал за собственные деньги, и часто он выпустит диск - и он в продажу не идет, и становится потом большим раритетом.
ББ: Но это уже другой вопрос - про раритетность…
ЮК: Но у меня тоже самое! Лейбл мой - это торговая марка, она зарегистрирована еще в 1991 году, «Et Cetera Records», поэтому то, что выходит под этим лейблом, это - по сути - уже официальный выпуск.
ББ: Согласен. Но, все же, ежели держаться формальной стороны дела, то у тебя ведь вышло шесть пластинок. Первая в Америке…
ЮК: Да, первая в Америке и пять в России в 1994-ом, и три пилотных тиража в 2000-ом и в 2001 годах, это: «Послание миру», «Хэппенинг во Дворце Молодежи» и «Лучшие регтаймы».
ББ: Но все эти записи, которые звучат сегодня… Ты играешь тут один? Ведь, например, когда мне доводилось слушать тебя на «вторниках» или в других местах, ты играл или один, но с интересом и с успехом играл и с другими музыкантами.
ЮК: Я очень люблю это.
ББ: Да, я знаю. И даже на «вторниках» это иногда было. И было, и сейчас бывает.
ЮК: Да.
ББ: А вот в тех записях, которые звучат сегодня? Ты играешь один?
ЮК: Нет, не только. Там тоже принимают участие разные музыканты, это записи 2002-го - 2002 годов, где со мной играли Александр Ронин и Александр Борисов.
Звучит фрагмент композиции «Реальный Мир».
ББ: Когда я слушаю твою музыку, то иногда мне трудно бывает поверить, что это импровизационная музыка. Просто иногда твои импровизации настолько фундаментальны по своему характеру и звучанию, что трудно поверить, повторяю, что это именно импровизции.
ЮК: Ты знаешь, я тебя очень хорошо понимаю, потому что мне самому, как автору, после того как я закончу импровизацию и потом, спустя какое-то время, слушаю, то мне самому не верится, что я это импровизировал. Видимо, Бог дал такую мне возможность сочинять музыку, предвосхищая форму и развитие образов музыкальных, слава опять-таки Богу, и моим маме с папой, что они мне дали такие способности. И потом замечательной Елене Андревне Аплаксиной, профессору, у которой я учился в детстве шесть лет, и она, по сути дела, дала мне к тринадцати годам консерваторское образование.
ББ: Помимо импровизационных сочинений твоих, твоих импрофоний, у тебя ведь были опыты в самых различных музыкальных формах, и с ансамблями, и с группами, и с оркестрами. И написаны тобой сочинения для разных составов.
ЮК: Да. Очень мало в музыкальном искусстве форм и жанров, в которых я бы не сделал что-либо.
ББ: И еще ведь ты являешься автором балетной музыки.
ЮК: Да, один мой балет до сих пор не поставлен, он был специально создан для Михаила Барышникова, но так случилось, что он тогда резко эмигрировал и мне удалось с ним встретиться только через много лет, в Нью-Йорке.
ББ: Мы уже об этом немножко говорили в начале программы, но вернемся к этой теме… Ты ведь выступал во многих странах западных, в той же Америке, плюс Испания, Португалия - я так по памяти говорю, поскольку имею некоторое представление о твоей творческой деятельности в Швеции, в Германии…
ЮК: В Голландии, в Италии, в Англии…
ББ: Воистину нельзя объять необъятное. В контексте сегодняшней передачи я это выражение использую в связи с тем, что у тебя очень много музыки, и много где ты выступал, и обо всем в одной программе не расскажешь. Ну а сейчас продолжим знакомство наших радиослушателей с твоими импровизационными сочинениями.
Звучит фрагмент композиции «Концерт для фортепиано с оркестром № 10».
ББ: Ты что-то хочешь сказать в связи с тем, что сейчас прозвучало?
ЮК: Дело в том, что эта музыка была сочинена мною в тысяча девятьсот… страшно сказать - восьмидесятом году.
ББ: Да, не вчера, не вчера…
ЮК: Четверть века назад. Случайно я сделал несколько мелодий и как-то отложил их в сторону. И вспомнил я о них только через двадцать один год. В 2001 году.
ББ: Хорошо, что вспомнил. Что это не пропало и не кануло в небытие.
ЮК: Более того! Это же у меня просто мелодии были, а в 2001 году я их как раз и оркестровал.
ББ: Понятно. Ты стал постарше, поопытней, помудрее и тебе не составило никакого труда заняться тем, чем в тысяча восьмидесятом году ты, может, и не собирался заниматься.
ЮК: Конечно.
ББ: А сейчас мы заглянем в сторону чего-то такого рэгтаймового…
Звучит один из регтаймов Ю. Касьяника.
ББ: Пока этот рэгтайм звучал, ты собрался его прокомментировать? Может быть, и этот комментарий тоже - как и предыдущий - тоже станет достоянием наших радиослушателей?
ЮК: Дело-то в том, что этот рэгтайм был создан в тот период, когда мои «вторники» гуляли по городу и одной из первых, более-менее стабильных мест, это был «Чаплин-клуб» с моими друзьями «Лицедеями», и я помню как после какого-то "вторника", видимо, не очень мне понравившегося из-за не очень трезвой публики в «Чаплин-клубе», я поднялся к себе наверх, включил синтезатор, рояльный тембр, успел - видимо автоматически - нажать на запись и сыграл вот эту пьесу. Потом, когда я ее прослушал, я удивился - так импровизировать, в принципе невозможно, потому что была просто сочинена пьеса от первой до последней ноты.
ББ: Уже сегодня ты читал одно свое стихотворение. Теперь же вновь возвращаемся к стихотворному разделу. Прозвучит стихотворение Иосифа Бродского, которое ты читаешь на фоне собственной музыки. Хотя это и не на фоне, в данном случае так нельзя говорить…
ЮК: Это одновременно происходило.
ББ: Да. Звучит композиция, которую ты исполняешь и при этом - да, это, конечно, единый блок - читаешь стихотворение Иосифа Бродского.
Звучит композиция «Все это помнить…».
ББ: А теперь прочти пару своих стихотворений.
ЮК: Хорошо. Так случилось, что я был в Милане, когда узнал о смерти Бродского и вот потом у меня появился триптих под названием «О смерти».
Юрий Касьяник читает свои стихи.
ББ: Ну что ж, наша передача подошла к концу. Но с Юрием Касьяником мы еще встретимся, причем, я думаю, что в недалеком будущем, потому что у него есть еще немало разнообразной, интересной, записанной, изданной и также пока еще неизданной музыки. Верно?
ББ: Да. Спасибо Бенедикт, я с удовольствием приму новое твое приглашение. До встречи.
Программу провел Бенедикт Бурых, до свиданья. А в самом финале прозвучит еще одна композиция Юрия Касьяника, она называется «Источник иронии».
Звучит фрагмент композиции «Источник иронии».
|
